Коллекционные вина можно пить

Коллекционирование вина. Как, где, зачем? 18 +

Эпиграф

— Как можно пить вино, которое стоило полмиллиона долларов?

— …человек, купивший ту бутылку, никогда ее не откупорит. Он же ее для понта приобрел, как дорогущую картину. Выставил ее небось в гостиной на специальной подставке и даже ценника не снял.

Питер Мейл, «Хороший год».

Интересный вопрос недавно возник в комментариях: а стоит ли хранить вино, коллекционировать его, беречь про запас или просто припрятать на потом, потому как сегодня вкусно, а завтра такого уже не будет. И еt cetera, еt cetera …

Сложный вопрос. У меня есть опыт небольшого хранения вин — некоторые ждали своего часа 10-13 лет. Больше пока не экспериментировала. И это были как красные, так и белые вина, но преимущественно выдержанные. Причем не из элитарного сегмента, а вполне доступные и купленные у проверенных и уверенных производителей. Мне повезло: все вина из НЗ дождались меня живыми и интересными. Но когда оставляешь вино так долго ждать, не имея для этого специально оборудованного погреба можно нарваться на неприятности. Единственное, что соблюдалось неукоснительно: горизонтальное положение, темнота и покой.

Прождало меня 10 лет, пережило два переезда. И было просто восхитительным…

Конечно, винный шкаф для любителей вина — вещь нужная и полезная. Но для коллекционирования? Их должно быть несколько, для них должно быть место в квартире и потом так ли это хорошо для вина — лежать годами пусть и специализированном, но все же холодильнике. Это большой вопрос.

Однажды мне посчастливилось разговаривать со старейшим технологом и ныне хранителем энотеки в Саук-Дере. Человек она скромный и пожелавший остаться за кадром и безымянным. Но служитель вина верный и ревностный. В беседе разговорились о том, как должно может хранится вино. Долго! Сухие способны оставаться живыми и по 60 лет, что подтверждает их коллекция. Сладкие и крепленые и того дольше. Но! Температура круглый год — 13 градусов, темно, умеренно сыро. То, что надо вину. И еще один важнейший неизменный ритуал: регулярное перекупоривание! Примерно каждые семь-десять лет вино вскрывается, дегустируется, оцениваться и закрывается натуральной пробкой до следующей встречи. (Вот ведь повезло кому-то с работой!) Закрыть вино из прошлых десятилетий — особая наука. Стандарты бутылок и их горлышек регулярно меняются. Пробки сегодняшние подгоняются вручную старым аптекарским и винодельческим способом — с помощью крокодила. Сегодня этот инструмент просто так и не купишь. Вещь персональная и бережно хранимая.

Крокодил — главный инструмент для энотеки.

Естественно, если мы храним вино дома, сделав определенные запасы, ни о каком перекупоривании речи быть не может. Остается только следить за цветом вина, его структурой и собственной интуицией. Вино живое и оно обязательно скажет вам: «Хозяин, пора!» Главное, услышать его!

На здесь возникает еще один важный, можно сказать экзистенциальный вопрос: «Зачем?»

Чтобы сохранить воспоминания?

Чтобы потом продать дороже?

В надежде, что оно станет лучше?

Из страха, что таких хороших вин больше не будет?

Чтобы было, про запас?

В «Новом свете» не мудрствуя коллекционируют коллекционное шампанское))))

Любая коллекция — вещь иррациональная, она часто не несет смысловой нагрузки, но доставляет радостные эмоции своему владельцу. Сам факт ее существования греет душу, а насколько это целесообразно и оправдано коллекционер перестает задумываться, коль скоро овладел им азарт и собирательное рвение.

Жизнь хороша, но это не повод пить больше одного бокала вина.

Ваш энофилософ-несомелье, Светлана Л.

Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

Уважаемые любители философии и вина, не забывайте подписываться, оставлять свой след на полях и писать комментарии — это поможет развиваться каналу и Вам)))

Источник

Правила виноделов

стиль

Фото: 123rf/Legion-

Пандемия подстегнула интерес инвесторов к сегменту коллекционных вин. Начиная с середины марта, за четыре недели карантина магазин и аукцион Acker Merrall & Condit, уже больше двухсот лет торгующий винтажным алкоголем, заработал онлайн 22 млн $, увеличив продажи на 300 %. А биржа Liv-Ex, регистрирующая котировки сотни наиболее востребованных коллекционных вин мира, зафиксировала в тот же период рост продаж на 25 %. Почему в России, в отличие от остального мира, по-прежнему предпочитают пить, а не инвестировать в коллекционные вина, разбирался журнал «Компания».

Вино для своих

С конца 90-х годов лучшие рестораны стали закупать великие вина, которые в Москве уходили втридорога. Изысканные столичные дегустации редчайших вин обсуждали в Европе.

В «Риц-Карлтоне» на Тверской открыли специальную комнату Château Pétrus, где хранились старые и редкие винтажи. Как-то туда привезли ящик знаменитого шампанского Heidsieck & Co Monopole 1907 года. Его тут же купили бизнесмены из Казахстана, заплатив по 1,5 млн руб. за бутылку. Это было то самое шампанское с затонувшего корабля Jönköping, которое так и не дождался российский император Николай II. Ценный груз в 1998 году подняли со дна и продали за 8 млн $ на Christie’s по 2,4 тыс. фунтов за бутылку.

Лет десять назад московская компания запросто могла выпить в ресторане за вечер пять Château Pétrus по 350 тыс. рублей за бутылку. После 2012 года счета за бар стали значительно скромнее, поклонники дорогого алкоголя сегодня пьют его дома, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Впрочем, страстные винные коллекционеры продолжают собираться в ресторанах на дегустации, но делают это в тиши отдельных залов. Как правило, вино, соответствующее теме вечера, приносят с собой. Если у кого-то уже есть готовый сет вин, то его стоимость делят на всех присутствующих.

Бутылки привозят в ресторан заранее, чтобы отлежались и были правильной температуры: некоторые из них могут даже открыть за сутки.

Задача ценителя — поймать момент, когда напиток на пике формы и винтаж уже вызрел (пьющих молодые вина с нераскрывшимся потенциалом называют baby-killer). В одиночестве пить великие вина вроде Château Margaux за 2 тыс. $ могут только снобы, знатоки предпочитают поднять бокал в кругу соратников, обязательно под правильное гастрономическое сопровождение, не слишком яркое, чтобы не заглушить ароматику и вкус напитка.

Константин Касаткин, директор энологического общества «Русский винный клуб»: «Возрастным считается вино от 20 лет, но я пил и столетние вина, и они были прекрасны. Закладывая молодое вино, имеющее потенциал для хранения, в подвал, я уже знаю, что пить его буду примерно лет через пять-десять, когда оно дозреет. Параллельно слежу за мнением экспертов об этом винтаже и принимаю окончательное решение, когда именно лучше его открыть. Пить сегодня бордо 2015 года — бессмысленно, ведь доступны вина великого урожая 1982 года».

Возвращение в Бургундию

На Западе в распоряжении начинающего винного коллекционера и инвестора есть профессиональные винные брокеры, дилеры и негоцианты, не говоря уж о многочисленных рейтингах алкоголя, классификациях и биржевой аналитике. Классическая основа любой коллекции — вина Бордо и Бургундии категории grand cru.

Эти вина никогда не обесценятся, а с возрастом будут становиться только дороже. Правда, и стоимость таких бутылок будет значительно выше — например, даже свежие винтажи бургундского Romanée-Conti стоят порядка 10-15 тыс. € (самый дорогой винтаж винодельческого поместья — 1945 год).

По винам Бордо можно ориентироваться на рейтинги Роберта Паркера (Robert Parker), для бургундских более авторитетная оценка у Аллена Медоуза (Allen Meadows). Классификация Лондонской международной биржи виноторговцев Liv-ex, сформированная на основе рыночных цен, не всегда соответствует традиционной европейской классификации.

Конечно, великие вина попадаются и в Италии, Испании, есть вина Нового Света, но там очень большая разница в уровне между хозяйствами, и без специальных знаний тут коллекционеру точно не обойтись. Роман Якимов, сомелье и эксперт компании Grape: «Традиционно у коллекционеров всего мира ценятся первые и вторые замки Бордо Domaine De la Romanée Conti, Château Latour, Château Margaux, Château Haut-Brion и великие вина Бургундии (например, Chablis Grand Cru). Если мы говорим про Италию, то это супертосканские вина — Ornellaia и Sassicaia. Понятие вин Нового Света немного сдвинулось, так как сейчас там обосновались уже старосветские дома, например бургундский торговый дом Жозеф Друэн основал в Орегоне (США) свою винодельню».

Среди коллекционеров ходит шутка: с чего бы ты ни начал и сколько бы ни пил, конец всегда один — рано или поздно окажешься в Бургундии. И действительно, многие коллекционеры признаются, что им потребовался не один год, чтобы оценить тонкие и изящные бургундские вина. Впрочем, мало выбрать достойное винтажное вино для коллекции, надо его еще умудриться купить, а это не просто. Частное лицо, да и компания, не может напрямую связаться с Château Pétrus и купить несколько ящиков вина. Первые замки Бордо продают вино строго квотами и только через посредников.

Хороший год

Если вино рассматривается как инвестиция, то многие частные инвесторы выбирают покупку фьючерсов по системе ан-примёр (до созревания вино хранится в шато или на бондовых складах), или вкладываются в паевые винные фонды Wine Growth Fund, The Wine Investment Fund, Vintage Wine Fund, либо покупают его на биржах London International Vintners Exchange (Liv-ex), The Knight Frank Fine Wine Icons Index, там же можно арендовать место для вина в погребе, как в депозитарии.

Коллекционные вина продаются и на аукционах. Есть первичные аукционы, от производителей, где продажи идут только через аккредитованных негоциантов. Например, один лот на знаменитом бургундском Hospices de Beaune равен одной 300-литровой бочке (примерно 25 ящиков вина).

И вторичные — где частный коллекционер может действовать напрямую. Старейшие аукционные дома мира, Sotheby’s, Christie’s, Bonhams или Artcurial, продают алкоголь из частных винных собраний, а иногда и ресторанов.

На цену вина влияет целый ряд факторов. Константин Касаткин пояснил, что важнейший — это престижность и известность хозяйства категории grand cru: «В Бордо — это шато, а в Бургундии — конкретные виноградники. Огромное значение имеет участок, так как даже в одном хозяйстве могут быть более престижные и менее престижные земли. Затем идет год: винтаж бывает удачный, а бывает посредственный. Редкость вина тоже отражается на цене: чем его меньше на рынке, тем оно дороже. И провенанс, который подтвердит, что вино не подделка и правильно хранилось».

Мировой рынок fine wine — это примерно 6 млрд $ в год. На выдающиеся винтажи, за которыми охотятся и коллекционеры, и инвесторы, приходится немного — максимум 10 % всего объема производства. Но именно эти великие вина называют «жидким золотом»: их доходность не зависит от экономических кризисов и других катаклизмов, и они приносят своим владельцам стабильные 15 % в год.

Но в целом вино — демократичная история, его собирать могут не только богатые люди. «Средний класс купит не первые шато, а вторые и третьи, и по качеству эти вина ничем не уступают великим. Разве что меньше пафоса и меньше маркетинга и цена вполовину ниже, а инвестиционный потенциал значительно выше. Например, цены на Château Lynch Bages, Château Ausone, Château Сos d’Estournel взлетли — и очень серьезно», — считает Якимов.

На обочине

Каждый российский коллекционер сталкивается с законом «О госрегулировании производства и оборота этилового спирта…», а это значит, что законодательство не позволяет частным лицам ввозить алкоголь и продавать его на вторичном рынке. Конечно, можно попытаться ввезти вино легально, через пул крупных компаний, таких как Simple, L-Wine, Grape, которые выступают в роли технических импортеров и под свою лицензию ввозят вина официально. Но, как правило, это приводит к значительному удорожанию и так недешевого вина. У российских официалов коллекционные вина могут стоить на 50-200 % дороже, чем на европейском рынке. Поэтому даже они предпочитают ввозить лимитированные старые вина «в черную».

Несколько лет назад Минфин попытался инициировать поправки в закон, чтобы разрешить частные продажи коллекционных вин, в частности старых российских, разлитых еще до введения акцизных марок. Но дело почему-то застопорилось.

«Проблемы у наших коллекционеров начинаются в тот момент, когда нужно доставить вино в Россию. Даже если бутылки куплены на крупном аукционе, их невозможно отправить, например, почтой, это акцизный товар. Поэтому, как правило, то, что куплено в Европе, ввозится как личные вещи, в чемоданах в рамках таможенного законодательства, не более четырех бутылок вина на человека. Поэтому многие серьезные коллекционеры делают свои хранилища вина в Европе, в той же Риге, либо везут какими-то контрабандными вариантами — например, частными джетами или через белорусскую границу. Даже виноторговые компании, официально работающие на рынке, рискуют тем, что часть их продукции выпадает из легального оборота. Например, если вино было завезено раньше, то при смене акцизных марок его уже невозможно продать», — рассказал Касаткин.

Среди экспертов не утихают споры о том, влияет ли на качество вина такая «чемоданная» доставка. «Был такой эксперимент: ящик вина возили по дорогам, а один хранился дома, в итоге никто особой разницы не почувствовал. Но, говорят, это справедливо только в отношении молодого вина, а для старого самолетная транспортировка — огромный стресс, бутылке надо отлежаться несколько месяцев, чтобы успокоиться. Но некоторые эксперты считают, что полностью вино так и не восстанавливается. Но гораздо хуже, если сломался холодильник, фура с вином простояла на жаре на таможне, — вино наверняка потеряет качество, но мало кто из компаний решится сделать возврат товара, его просто по-тихому продадут», — рассказал «Компании» коллекционер Александр.

Эта земля моя

Несколько лет назад хорошие вина можно было встретить на барахолке BMW и других форумах, не имеющих прямого отношения к алкоголю. Иногда к торговле подключался ВИП-кейтеринг, обслуживающий первых лиц государства и список Forbes: бармены распродавали оставшиеся от вечеринок бутылки за полцены. Иногда интересное вино попадается даже на «Авито». Лично владелец вина не будет рисковать и сам продавать бутылки незнакомцам, в крайнем случае обменяет. Если уж очень хочется почистить коллекцию, он обратится к дилеру или знакомому сомелье, чтобы те по своим каналам нашли клиентов.

Пока российский вторичный рынок коллекционных вин работает «в черную», он не имеет потенциала к развитию — всего несколько тысяч коллекционеров и оборот 50-60 млн руб. в год. Мизер по сравнению с 2 млрд $ ежегодных вторичных продаж в мире. Легализация вторичных продаж коллекционного вина могла бы привести к значительному росту оборота, что, в свою очередь, повысило бы инвестиционный потенциал российских вин.

«Некоторые наши вина ничуть не уступают пусть не первым, но вторым и третьим замкам Франции, но при этом на порядок дешевле. И цены на них уже выросли на порядок. Я бы советовал присмотреться к коллекционным винам винодельни «Ведерниковъ» — «Красностоп Золотовский» выдержанный 2012, «Фантом» 2012 и 2014, винодельни имения «Сикоры» — «Ренессанс» 2012, «Генезис» 2014, винодельни «Мысхако» — «Мысхако гранд резерв» 2011-2013, вся резервная коллекция Château Tamagne за 2010-11 годы», — уверен Роман Якимов.

Но в нынешних условиях российские коллекционеры вина оказываются самыми бескорыстными: не имея возможности продавать вино, они его пьют. Причем делают это с наслаждением.

Топ-5 самых дорогих вин в истории

1. Romanée-Conti Grand Cru 1945 — 551 314 $.
2. Screaming Eagle Cabernet Sauvignon 1992 — 500 000 $.
3. Champagne Heidsieck 1907 — 275 000 $.
4. Château Margaux 1787 — 225 000 $.
5. Penfolds’ 2004 Block 42 Cabernet Sauvignon — 168 000 $.

Источник